Вечность во временное пользование - Страница 135

135

– С каким только ужасом не доводится сталкиваться маленькому человеку! Даже вырасти не дадут! – грозно протрубил он и отпустил руки подруги.

– Ужасно, – снова согласилась она.

– Но обыкновенно у меня получается их отговорить! – повеселел Маню. – Ну, а взрослые просто хотят вернуться в точку невозврата и всё исправить. Тут чисто технически надо верно рассчитать, на сколько оборотов запускать Карусель, чтобы не вернуться ни до того, ни после: Карусель срабатывает только один раз.

– И в какие же точки невозврата возвращаются люди из твоей очереди? – спросила мадам Виго с волнением.

– О-о-о, в разные. В основном, это девушки, когда-то отказавшие своему парню, а через годы понявшие – каждая, – что не могут без него жить. Была женщина, которая хотела вернуться, чтобы не пойти на аборт тридцать лет назад, двадцать пять лет назад и двадцать лет назад. Я ей объяснил, что, вернувшись к ребёнку на тридцать лет назад, она, скорее всего, уже не столкнется с выбором насчёт остальных своих детей. Был пожилой мужчина, выдавший брата врагам, чтобы выжить самому, и промучившись целую выигранную такой ценой жизнь, решивший вернуться, чтобы погибнуть вместо него… Множество трагедий, которые невозможно исправить, поддаются Карусели.

– Все-все? – уточнила мадам Виго.

– Ну чисто теоретически да, но очень важен ещё самый главный ингредиент чуда: человек. Его решение, мотивация, мысли, их ход, серьёзность и обоснованность, раскаяние или что-то в этом роде. Карусель, понимаешь ли, откуда-то знает, правильно ли человек хочет сделать то, что задумал, или нет, и, если правильно, – всегда помогает.

– Ну, а как ты думаешь, нам она поможет?

Маню всем телом повернулся к подруге, осторожно сжал узкие плечи и с огромной нежностью заглянул в мерцающие напротив глаза.

– Я помогу тебе.

– Разве не вместе мы с тобой сядем на лошадей или на что там она нас посадит? – воскликнула мадам Виго в изумлении. – Ты передумал?

Маню качал головой, ожидая, когда первое потрясение у неё пройдёт и он сможет вставить словечко.

– Ты передумал! Ты не любил и не любишь меня!

– Я любил и люблю тебя, милая. Послушай меня внимательно. – Он мягко, но сильно удержал порывавшуюся подняться со скамейки мадам Виго. – Прошу тебя, послушай, что я скажу, и, если ты не согласишься, мы вместе подумаем, как поступить. Хорошо?

В ярком свете луны глаза Маню поблёскивали загадочным белым светом, как два светлячка. И она согласилась.

– Ну говори.

– Всю последнюю неделю я думал только о нашем решении вернуться в нашу молодость, в нашу любовь и больше не потерять друг друга. Представлял, как бы это было прекрасно. О, поверь! Поверь мне, сколько раз я мечтал об этом, во всех подробностях представляя себе, как я нахожу тебя. Или случайно встречаю во всех городах, где когда-либо оказывался. Вернее будет сказать, где бы ни оказывался, я думал: а вдруг сейчас на улице я встречу её? Представлял, как мы тогда не разошлись по домам, как я приехал просить твоей руки к твоему отцу, как мы уезжаем ко мне. Как рождаются наши дети…

Мадам Виго, вздохнув, положила голову на плечо Маню. Его мечты плыли перед ней, воплощаясь.

– Как мы с тобой живём обычной человеческой жизнью, растим детей, радуемся выходным. Как старимся вместе. Как я не перестаю любить каждую твою черту – лица и характера… Как нам хорошо вместе. Всю эту неделю я перебирал эти свои мечты, как ребёнок – морские голышики зимой, привезённые с летнего моря, и их жар согревал меня.

Растроганное лицо мадам Виго торопило его объяснить – что, что же помешало ему и почему же они не воплотят эту прекрасную картину?

– Но потом я вспомнил о твоём Антуане. О том, что после испытаний, выпавших на твою долю, тебе был дан любимый и любящий человек, с которым вы встретились, с которым вы узнали, признали друг в друге друг друга. С которым ты прожила ещё одну жизнь, жизнь обожаемой принцессы, вырвавшейся из логова зверя на солнечный простор…

Мадам Виго заплакала.

– Я подумал, что Карусель не сочтёт наше с тобой решение правильным. Понимаешь?..

Она горестно кивала.

– Для верности я ещё вспомнил и свою дорогую Паулин, и наших детей, утешение, которое я обрёл в своей семье, когда понял, что моя утрата – ты! – не найдётся…

– Они у тебя просто прекрасные! – твёрдо сказала мадам Виго.

– Ну вот. И тогда я точно уверился, что Карусель нас с тобой никуда не отправит. Потому что это будет неправильно. Мы прожили жизни порознь. Почему-то, моя дорогая, нам не было дано счастья прожить её вместе… Не знаю почему. Мы можем только гадать. Возможно, чтобы родились мои доченьки и внуки. Возможно, для того, чтобы ты узнала любовь именно с таким человеком, как твой Антуан.

Мадам Виго вытерла слёзы и улыбнулась.

– Антуан был предназначен именно для моей любви, это правда, – сказала она.

– Ну вот, – Маню накрыл ладонями её сцепленные на коленях руки. – И – возможно! – судьба свела нас тогда, в юности, чтобы я сегодня мог помочь тебе встретиться с ним вновь… Что скажешь, милая?..

Лицо мадам Виго озарилось: смятение, радость, глубокое сомнение – одновременно многие, и все – сложные, чувства отразились на нём, скользили по нему, как лучи света.

– Боже мой, – проговорила она. – Ты хочешь сказать, что я смогу уговорить его раньше обратиться к врачам, как только начались странные головные боли и необъяснимая хромота?

Слоновьи глазки приблизились к ней близко-близко:

– Нет, – тихо-тихо сказал он. – Я говорю тебе, что ты можешь оказаться с любимым там и тогда, когда вы были наиболее счастливы, и прожить остаток жизни, даже не приближаясь больше к той точке невозврата: одни и те же трагедии второй раз не повторяются.

135