Вечность во временное пользование - Страница 146

К оглавлению

146

– Лучше…

– Деменция?

– Нет, всё равно рано.

– Не знаю. Я доволен своим концом.

– После смерти ты ничуть не изменился.

– Ну да.

– Не вовремя…

– Убивают всегда не вовремя.

– Ой, а как твой глаз?

– Третий?

– Тебе смешно?

– Ну хватит, иди сюда, молчи.

Она проснулась от физиологического выражения счастья, облучившего её, как сильнейший разряд сексуального рентгена. Почему, почему она так и не дала ему побывать у неё здесь? Но всё равно он пришёл: сам, сном.

Глава 62

Довольно комедийную миссию безутешной вдовы известного женолюба официально приняла на себя его «младшая жена», с которой художник-график Бернар Висковски (61) тоже был в разводе около двадцати лет. Заниматься похоронами ей вызвался помогать Вит Жюль, узнавший о трагедии из новостного выпуска радио «France Inter».

Сам он тихо-мирно в компании ещё нескольких парней красил в последние сравнительно тёплые денёчки унылую стену в четырнадцатом районе, и они уже заканчивали, когда кто-то из молодых участников покраса увидел в твиттере активно тиражируемую новость о сожжённом заживо парижском художнике. Вит едва не выронил баллон с краской, мельком глянув в повёрнутый к нему планшет – «Вот этого поджарили» – и мгновенно узнав на фото кривоватую усмешку друга.

Следующим утром проведя скайп-конференцию Париж–Нью-Йорк в составе бывших жён и детей – за исключением старшего сына, о пребывании которого его мать так ничего и не узнала, и сама сейчас находилась у старшей дочери и внучки, – семья решила не распространять информацию о месте и времени церемонии, доверив проведение похорон с предварительной кремацией младшей жене и детям. Старшая жена и дочь по понятным причинам прилететь не смогут, но с кладбища ведь праху не уйти, не то что от семьи? Поэтому они ещё навестят место его упокоения.

Следствие было готово отдать тело через двое суток. Адвокат художника займётся положенным ему делопроизводством. И эта пауза в два выходных дня заполнилась распространением невероятной новости о страшном убийстве Бернара Висковски.

Оззо, неприкаянно болтавшийся по городу, чтобы убить время не в компании суетливой и страшно парившей мозг матери, заходил в недорогие кафе, быстро заглатывал у стойки бокал пива, проверял свои ленты в соцсетях, больше из необходимости убедиться, что виртуальная, но уж какая есть связь с миром других людей сохраняется, нежели чтобы на самом деле узнать что-то новое.

Он заглянул и в ирландский паб, где в навечно дымной темноте подвала без окон стоял запах алкоголя, ближе к туалетам подванивало мочой и повсеместно – канцерогенами пережаренного картофеля. За столами напротив белого клеёнчатого экрана во всю стену плотно сидели футбольные болельщики, шла игра Первой лиги «Газелек Аяччо» против «Ниццы».

Он почти не снимал наушники, поэтому их вопли ему не мешали. Девушка в короткой юбке с надетым специально для футбольных фанатов выражением лица «вот только попробуй мне тут» приняла заказ, и скоро к нему подкатились пинта светлого и плошка с солёным арахисом.

Он достал планшет и быстро пролистал ленту.

«ВИСКОВСКИ», – зацепил взгляд его собственную фамилию, и Оззо вернул курсор на ролик с этой подписью, но с совершенно другим лицом на стоп-кадре.

Вчера, сразу после случившегося, все новостные вечерние выпуски объявили о гибели отца, и сегодняшние СМИ тоже выходили с сообщениями об убийстве и гаданиями «экспертов», какая же страстная интрига скрывается за весьма эффектным убийством известного художника и ловеласа?

Сюжеты о нём в субботний, небогатый событиями день стали развёрнутыми: с демонстрацией рисунков, биографией, историей успеха выставки с супермоделями 90-х, с самыми популярными сериями чёрно-белых «Парижских картинок» и показом многочисленных предметов декора с ними.

«В УБИЙСТВЕ БЕРНАРА ВИСКОВСКИ ОБВИНЯЕТСЯ».

Оззо тупо смотрел на гордое чеканное лицо молодой женщины, её длинные глаза, сухие, с нажимом вырезанные губы, на её чёрные, тяжёлые волосы. Майка без рукавов давала полюбоваться лаконичной татуировкой на плече: «NO» в сердце.

Волосы у неё тяжёлые, щекотные и тёплые. Когда она попросила его подержать их, пока не закрепит растекающийся по его руке ароматный пучок холодными шпильками или какими-то похожими штуками… он чуть не умер: «Пытаюсь сделать „вшивый домик“, как у Эми Уайнхаус. Мне пойдёт же».

Фло всегда была приветлива с ним. Суровая, редко улыбающаяся Фло. Фло на танцевальных ногах, в чёрных панковских чулках, в раздолбанных сапогах. Фло в открытых майках, Фло с такой грудью, что оставалась неподвижной и идеальной, как знак бесконечности с острыми сосками, даже когда она танцевала.

Фло-почти-друг.

Фло – его ночная мысль. Фло – образ мечты, модель желания и мечта когда-нибудь оказаться не одному. Быть с девушкой, похожей на Фло.

Клёвая Фло. Она всегда говорила с ним, всегда спрашивала «какие твои новости, друг». Всегда интересовалась его программами и верила, что он создаст приложение, на котором «поднимет лярд».

Фло, ради которой он уже почти год таскался на вечеринки Лефака.

И единственная, кому он не смог удержаться и не похвастаться, что крутейший анимационный ролик, собравший миллионы просмотров в Интернете и огромный митинг на площади Республики, придумал и нарисовал его мудак-отец.

– Ха-ха! Прикинь?

– Да ты что?! – Она в восторге дёрнулась, и живой мяч густых пахучих волос, которые он держал, пока она колдовала с пучком, рассыпался по голым плечам. – Пра-а-авда-а-а?

– Да! – Оззо от волнения едва стоял на ногах. – А я! Я, собственно, рисунки собрал в мульт! Движение и всё такое… А сестра звук сводила.

146